vitasym

Разве могу осуждать мух за то, что ебутся? Однако когда на моей голове, злит. Так же и пидарасы. Когда в тихом уединении делают то, к чему лежат их души, кто возразит? Но они устраивают факельные шествия и приковывают себя к фонарям на набережной, дудят в дудки, бьют в барабаны и кричат, чтобы все знали про их нрав — что-де лупятся в очко и долбятся в жопу. Истинно, они хуже мух, ибо мухи только изредка согрешают на моей голове, пидарасы же изо дня в день пытаются совокупиться в самом ее центре. Мухи по недомыслию, пидарасы же хладнокровно и сознательно.И через то постигаю, что пялить они хотят не друг друга, а всех, причем насильно, и взаимный содомус для них только предлог и повод.Я не читал Пелевина последние лет 8, наверное. Просто после нескольких его самых хитовых текстов конца 90-х стало понятно, что в каждой новой книжке Пелевин пишет об одном и том же. Как это было где-то в критике, что главный герой "Чапаева и пустоты" именно пустота, причём не Петька Пустота, а бродская такая пустота. И к ней сводятся все размышления о реальном и иллюзорном, о сознании и человеке. И не только в "Чапаеве", а вообще во всём, что Пелевин написал. Но вот за новый текст я всё же взялся и поначалу был очень удивлён. Пелевин создал свой вариант утопического мира будущего. В общем, у романа и подзаголовок такой - утопия. А это сразу интересно (хотя, возможно, только мне, как человеку, написавшему диплом по антиутопиям). Любая утопия это своего рода вариант научной фантастики, а НФ жанр во многом популярный именно из-за того, что читателю всегда интересно погрузиться в новый мир и посмотреть, как там всё устроено. И в "Снаффе" Пелевин описывает этот мир на протяжении всего романа, и отвечает на вопрос "Откуда здесь берутся дети?", который мучил меня с самого начала, уже практически в финале книжки.Но вот этот утопический мир не более, чем фон, опираясь на который Пелевин выстраивает чёткую, местами даже авантюрную, сюжетную линию. А создав такую форму автор всё же обманывает читателя, который уже начинает думать, что перед ним совершенно иная, не похожая на всё остальное работа. Ничего подобного! Пелевин после длительного отсутствия в моей жизни остаётся верен себе. Просто все рассуждения в духе восточной философии оставлены практически под конец, когда разочаровываться уже поздно. К тому же после 40 страниц рассуждений на любимые пелевинские темы, наконец, наступает развязка с хорошо обозначенным хеппи-эндом безо всяких открытых финалов. Так что Пелевин остаётся самим собой. Много привычно хорошо каламбурит, обильно ссылаясь при этом на разные артефакты поп-культуры (например, VERTU HIGH), в связи с чем будет совершенно непонятен лет через 50. Внутри своей книги писатель сочиняет ещё одну совершенно феерическую под названием "Дао Песдын", отрывки из которой стоят в начале и конце этой рецензии.Я думаю, что по ним уже понятно, но ещё раз добавлю от себя. Пелевин написал жутко сатирический роман. Возможно, даже самый сатирический из всех своих. В реалиях его далёкого будущего легко угадываются обстоятельства нашего времени, и отношение автора к ним вполне очевидно. Снаффы у Пелевина это такие своего рода художественные новости. Что-то среднее между новостями и кино. При этом важно понимать, что такое "снафф" вообще. Я пока читал, случайно узнал, что у Паланика одна из последних книг тоже носит такое название, и подумал, что этот пелевинский текст может содержать в себе какие-то отсылки к автору "Бойцовского клуба", но нет. Судя по отзывам и рецензиям на Паланика, общие у них только названия, но пока я это выяснял, я обнаружил, что же значит само слово: "Снафф (snuff) - как правило, короткометражные фильмы, в которых изображаются реальные убийства, с предшествующим издевательством и унижением жертвы (как правило, это изнасилование женщины или ребенка)." "В отличие от всевозможных садистских видео, в снаффе жертву не просто подвергают пыткам, но и непременно умерщвляют после полового акта. Как вы сами понимаете, боль от “пыток” сыграть можно, реальную смерть - гораздо сложнее. И потому снафф - явление чисто криминальное, не имеющее ничего общего даже с “искусством” порнографии. Скажем еще точнее: просматривая снафф, вы находитесь в “лаборатории” насильника-убийцы и поэтапно видите его действия перед умерщвлением жертвы."В пелевинском мире будущего несколько иное понятие снаффа, тем более Виктор Олегыч в своей традиции придумал, что это аббревиатура, и расшифровал её, но, в общих чертах, определение можно вполне применить к тому, что происходит.И ещё одна ключевая составляющая, которая издателями и вовсе вынесена в аннотацию. Пелевин скрупулёзно пытается разобраться в женском внутреннем мире и выяснить механизмы женского поведения. В итоге приходит к выводу, что "женщина не человек", а, скорее, сложный, но всего лишь бытовой электроприбор. Но именно этот "пылесос или соковыжималка" в финале оказывается победителем.Те, кто долго жил среди пидарасов, говорят, что они втайне стыдятся своего греха и стараются поразить всякими фокусами. Думают про себя так: «Да, я пидарас. Так уж вышло — что теперь делать… Но может быть, я гениальный пидарас! Вдруг я напишу удивительную музыку! Разве посмеют плохо говорить о гениальном музыканте…» И поэтому все время стараются придумать новую музыку, чтобы не стыдно было и дальше харить друг друга в дупло. И если б делали тихо, в специальном обитом пробкой месте, то всем было бы так же безразлично, как и то, что долбятся в сраку. Но их музыку приходится слушать каждый день, ибо заводят ее повсеместно. И потому не слышим ни ветра, ни моря, ни шороха листьев, ни пения птиц. А только один и тот же пустой и мертвый звук, которым хотят удивить, запуская его в небо под разными углами.Бывает, правда, что у пидарасов ломается музыкальная установка. В такие минуты спеши слушать тишину.